ПИСЬМА

Епитимья налагается всегда въ зависимости отъ степени покаянія и отъ серьезности грѣха. Я помню такой случай, когда я наложилъ епитимью на одну дѣвушку, а она пошла къ другому священнику, который допустилъ ее къ чашѣ. Очень скоро она себѣ сломала ногу, слегла и очень призадумалась, ибо грѣхъ былъ ея, а не священника, которому она ничего не сказала про епитимью. Другой случай: одинъ священникъ былъ запрещенъ въ священнослуженіи, но, вопреки этому, служилъ и въ томъ же году въ Страстной Пятокъ умеръ отъ сердца.

По милости Своей Господь бдитъ надъ нами грѣшными.

Съ 31 января по 5 февраля 1988 г. въ СССР состоялась третья международная церковная конференція, посвященная 1000-лѣтію Крещенія Руси. Однимъ изъ главныхъ вопросовъ, обсуждавшихся на этой конференціи, былъ переходъ съ богослужебнаго церковно-славянскаго языка на русскій. Въ качествѣ защитника церковно-славянскаго языка выступилъ представитель Грузинской Церкви архимандритъ Рафаилъ, инспекторъ Мцхетской духовной семинаріи. Его докладъ помещается ниже.

Грузія - многонаціональная республика. Славянскій языкъ занимаетъ второе по значенію мѣсто въ литурги­ческой жизни Грузинской Церкви. Поэтому вопросы цер­ковной славистики представляютъ для насъ не только теоретическій, но и практическій интересъ.

Въ связи съ этимъ я хочу высказать несколько сужденій о значеніи славянскаго языка для современнаго православнаго богослуженія.

Докладъ не будетъ касаться хронологіи, діалектологіи славянскаго языка и терминологическихъ проблемъ.

Славянскій языкъ обобщенно и условно разсматривается въ данной статьѣ какъ единая структурная и знако­вая система. Славянскій языкъ насчитываетъ болѣе, чѣмъ тысячелетнюю литературную исторію. Онъ давно пересталъ быть разговорнымъ языкомъ, но не превратил­ся въ мертвый языкъ, не сдѣлался достояніемъ однихъ археологовъ и лингвистовъ; славянскій языкъ звучить на всѣхъ континентахъ, на немъ совершается богослуженіе въ Православной Церкви, на немъ милліоны людей возсылаютъ молитвы къ Богу.

I. ВЗОРВАНЫ И УНИЧТОЖЕНЫ ЦЕРКВИ.

1. Архіерейская домовая церковь и архіерейскій жилой домъ были снесены до основанія и на ихъ мѣстѣ выстроенъ «домъ Красной Арміи».

2. Петропавловскій каѳедральный соборъ былъ взорванъ въ 1935 году. Говорили о томъ, что распоряженіе о разрушеніи этого собора и другихъ церквей было дано непосредственно изъ Москвы, но что починъ въ этомъ дѣлѣ исходилъ отъ мѣстнаго центральнаго комитета коммунистической партіи, состоявшаго на 85 % изъ евреевъ. За нѣсколько дней до взрыва милиція приказала жильцамъ сосѣднихъ домовъ оклеить оконныя стекла бумагой и предпринять другія мѣры предосторожности въ связи съ предстоящимъ взрывомъ. Въ стѣнахъ и колоннахъ собора пробуравили отверстія и наполнили ихъ взрывчатымъ веще­ствомъ. За нѣсколько часовъ до взрыва всѣ обыватели должны были покинуть свои жилища по сосѣдству съ церковью и уда­литься въ болѣе отдаленныя части города. Соборъ былъ окру­женъ кордономъ милиціи и агентами НКВД и никто близко не допускался безъ особаго письменнаго разрѣшенія. Соборъ взор­вали рано утромъ 5-го мая путемъ нѣсколькихъ послѣдователь­ныхъ взрывовъ. Внѣ кордона обыватели собирались маленькими группами и наблюдали происходившее, молча и съ печальными лицами. Никто не смѣлъ высказать вслухъ своихъ мыслей, многіе плакали.

 (ПРАЗДНУЕТСЯ 8 СЕНТЯБРЯ).

На праздникъ Рождества Пресвятыя Богородицы 8 сентября 1295 года одинъ житель города Рыльска охотился въ лѣсу въ окрестностяхъ разореннаго татарами города Курска при нашествіи на Русь Святую грознаго Батыя. Охотникъ шелъ по берегу рѣки Тускари. Вдругъ онъ видитъ: при корнѣ большого дерева лежитъ доска. Онъ поднялъ ее и увидѣлъ, что это Икона Знаменія Царицы Небесной. И лежалъ святой образъ ликами Пречистой и Богомладенца обращенный къ землѣ! Только охотникъ поднялъ съ земли св. икону, на этомъ мѣстѣ открылся источникъ чудной, холодной, чистой воды. Божій человѣкъ понялъ, что онъ нашелъ великую святыню.

Дерево, подъ которымъ охотникъ нашелъ св. образъ, было съ большимъ дупломъ. Благочестивый человѣкъ съ великимъ благоговѣніемъ поставилъ найденную святую икону въ дупло. Самъ же поспѣшилъ въ свой городъ Рыльскъ повѣдать объ обрѣтеніи имъ чуднаго образа Царицы Небесной. Благочестивые люди пошли въ лѣсъ за охотникомъ, и онъ привелъ ихъ на мѣсто явленія дивной иконы Владычицы. Божіи люди стали тотчасъ же рубить деревья и, съ Божіей помощью, очень скоро выстроили въ лѣсу небольшую часовню, куда и поставили новоявленную св. икону.

(1817 — 1894)

Въ Русской Духовной Миссіи въ Іерусалимѣ скончался 24 марта 1894 г. ея долголѣтній возглавитель, о. архимандритъ Антонинъ (Капустинъ). Смерть его въ свое время была отмѣчена въ церковной и богословской печа­ти, но широкимъ кругамъ русскаго просвѣщеннаго обще­ства мало было вѣдомо имя почившаго. Его знали ученые византологи, какъ большого знатока въ этой области; его помнили и поминали въ Кіевской Духовной Академін, какъ ея бывшаго питомца и профессора; особенно извѣстно было его имя и сохранялась его память въ сердцахъ тѣхъ, кто бывалъ въ Св. Землѣ, такъ какъ съ его личностью связано очень многое, если и не все, что роднило насъ съ Палести­ной и съ паломничествомъ туда. За этими кругами врядъ ли кто зналъ архим. Антонина. Со временемъ о немъ почти забыли. Пока былъ расцвѣтъ нашей церковной и духовной жизни, до 1917 г., такихъ людей, какъ о. Антонинъ было въ Россіи, конечно, немало. Мы были богаты и славны име­нами, подобными ему; теперь же, при томъ опустошеніи, которое произвела въ духовной жизни русская революція, и при томъ оскудѣніи духовно-просвѣщенныхъ силъ, которое переживаемъ мы, своевременно, казалось бы, вспом­нить съ почтеніемъ и благодарностью о томъ, что сдѣлано покойнымъ архим. Антониномъ.

За годъ до его кончины.

Не могу теперь вспомнить, за дальностью времени, ближайшихъ причинъ, побудившихъ отца моего и мать сняться съ гнѣзда своего въ Нижнемъ Новгородѣ и отправиться въ Муромскіе лѣса, забравъ съ собою всю громадную семью, отъ старшихъ подростковъ до младенца у груди матери, и чуть ли не всю дворню, - однимъ словомъ, по тогдашнему выраженію, — чадцевъ и домочадцевъ, весь домъ свой ...

Шло и ѣхало большинство паломниковъ ради выполненія обѣта, даннаго въ ту или другую трудную минуту жизни.

Ѣхали мы на долгихъ...[1] Живо помню прелесть приваловъ у лѣсной опушки съ кострами около ручья или надъ колдобиной въ лѣсу, съ самоварами подъ тѣнью деревьевъ, — со всѣмъ раздольемъ полуцыганскаго кочевья...

Помню ночевки въ громадныхъ селахъ зажиточнаго края: въ просторной, недавно срубленной избѣ сладко засыпалось подъ жужжанье бабьихъ веретенъ… Смотришь съ просонья — а бабы все прядутъ, — молча прядутъ онѣ далеко за полночь. Сѣдая све­кровь то присаживается, то снова встаетъ, мѣрными, какъ маятникъ, движеніями вставляя лучину за лучиной въ высокій свѣтецъ… А съ высоты свѣтца сыплются искры брызгами, огненнымъ дождемъ придавая молчаливому труду крестьянокъ въ ночной ти­ши что-то фантастическое, сказочное. . .

Послѣ каждаго ночлега, послѣ каждаго привала все длиннѣе и длиннѣе становился поѣздъ Саровскихъ богомольцевъ. Люди лю­били въ тѣ времена держаться вмѣстѣ, подъѣзжая къ небезопас­ной тогда мѣстности Муромскаго бора.

Он пролежал в больнице весь конец поста и Святую. Уже выздоравливая, он припомнил свои сны, когда еще лежал в жару и в бреду. Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга. В городах целый день били в набат: созывали всех, но кто и для чего зовет, никто не знал того, а все были в тревоге. Оставили самые обыкновенные ремесла, потому что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли согласиться; остановилось земледелие. Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на что-нибудь, клялись не расставаться, - но тотчас же начинали что-нибудь совершенно другое, чем сейчас же сами предполагали, начинали обвинять друг друга, дрались и резались. Начались пожары, начался голод. Все и всё погибало. Язва росла и подвигалась дальше и дальше. Спастись во всем мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей, никто не слыхал их слова и голоса.

(kongord.ru – передает daily-courier.livejournal.com/101084/html – примечания непринадлежат нынешней редакции)

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Всякій актъ отлученія отъ Православной Церкви всегда есть актъ Божественнаго гнѣва Любви. Цѣль всякаго церковнаго отлученія — содѣйствіе спасенію погибающей человѣческой души. Когда ничто не дѣйствуетъ для вразумленія заблудшаго — можетъ помочь страхъ. «И къ однимъ будьте милостивы, съ разсмотрѣніемъ, а другихъ страхомъ спасайте» (Іуд. I, 22-23). Такъ поступаетъ Свя­тая Христова Церковь. Такъ и Самъ Господь, который есть Любовь, будучи безконечно терпѣливымъ и безгранич­но милостивымъ, послѣ всѣхъ средствъ для спасенія ду­ши, посылаетъ грѣшнику, какъ послѣднее средство для обращенія, — скорби, болѣзни и страданія.

Великій писатель земли русской, Левъ Толстой, получившій отъ Бога огромный, титаническій талантъ художественнаго творчества, позволившій ему написать великую русскую эпопею «Война и миръ» и психологическую эпо­пею (по удачному выраженію Иванова-Разумника) «Ан­на Каренина», въ концѣ 70-хъ годовъ прошлаго вѣка началъ свою противоцерковную дѣятельность и написалъ свою знаменитую «Исповѣдь», а затѣмъ не менѣе знаменитую «Критику догматическаго богословія».

Довожу до Вашего сведения, что в связи с непризнанием мною всех решений незаконно собравшегося в граде Нью-Йорке разбойничьего собора октября 2001 г. и со Своим возвращением из-за церковных нестроений на пост Первоиерарха Русской Православной Церкви Заграницей (помня подобный пример возвращения Себе прав Главы Русской Церкви со стороны св. Исповедника Патриарха Тихона) и полномочий епархиального архиерея Канадской епархии, Вы по-прежнему являетесь Моим викарием.

По причине Вашей деятельности, явно направленной на разрушение Церкви Христовой, а именно:

1. Поддержка архиереев, изменивших православный курс РПЦЗ;

2. Соучастие в изгнании из синодального здания Моего личного секретаря без Моего ведома и благословения;

3. Разорение церковной жизни в Св.-Николаевском приходе г. Монреаля и сеяние смуты и неспокойствия по всей епархии;

4. Незаконное присвоение себе титула епископа «Монреальского и Канадского»;

5. Высокомерное и заносчивое отношение к клиру и пастве; настраивание друг против друга священнослужителей и пасомых, неуравновешенное поведение с подчиненными (о чём я несколько раз указывал Вам на вид) и употребление в присутствии их бранных слов;

6. Антихристианское и антицерковное досаждение Первоиерарху РПЦЗ через насильственное привлечение Его против Его воли к унизительному психиатрическому обследованию. Заключение Доктора о Моем добром здравии еще более усугубляет характеристику Ваших действий как надругательство над личностью;