ПИСЬМА

Смиреннымъ, рядовымъ пастыремъ, простымъ, доступнымъ, обычнымъ, казалось бы, батюшкой вышелъ на свой пастырскій путь когда то іерей Іоаннъ Ильичъ Сергіевъ, скромный священникъ Андреевскаго Кронштадтскаго собора, и началъ свой пастырскій подвигъ. Медленно, съ малаго огонька, казалось бы, въ началѣ, разгорался свѣтильникъ его трудовъ и подвига, по­ка, наконецъ, не засіялъ онъ всероссійскою славою и, наконецъ, не перекинулся уже и за предѣлы Россіи. Много было, возлю­бленные, въ русской Церкви, въ русскомъ народѣ, на русской землѣ, много было мужей вѣры и подвига, много было свѣтильниковъ духа, много было великихъ святыхъ. Но я не знаю, явилъ ли кто-либо изъ великихъ нашихъ угодннковъ именно свѣтоносную силу пастырства, какъ такового, явилъ ли во всей ея кра­сой, во всей ея силѣ, во всемъ ея лучезарномъ сіяніи, такъ, какъ явилъ ее, въ своемъ пастырствѣ дивномъ, отецъ Іоаннъ Кронштадтскій! Кто изъ русскихъ не знаетъ этого чуднаго име­ни? Бываетъ иногда, что въ затхломъ, холодномъ, промозгломъ, сыромъ, пыльномъ погребѣ вдругъ откроютъ флаконъ съ духа­ми и, среди этой сырости и смрада, пронесется тонкое, освѣжающее благоуханіе. Такъ и въ суетѣ жизни, такъ и для души, казалось бы, запутавшейся во страстяхъ и совсѣмъ упадающей въ нихъ, иногда достаточно только произнести это слово, напом­нить объ этомъ необыкновенномъ человѣкѣ, и все святое какъ то воскресаетъ въ душѣ. Чувствуетъ человѣкъ, что, дѣйствительно, съ однимъ именемъ отца Іоанна сразу для него связано все прекрасное, все святое, все чистое и все высокое.

Мы съ вами уже сегодня молимся ему, уже звучали здѣсь молитвословія, прямо къ нему обращенныя, - уже какъ къ Божію угоднику несомнѣнному. Но тѣмъ паче, тѣмъ больнѣе какъ то сейчасъ знать, видѣть, наблюдать, что есть тѣ, кто не только уклоняются въ сторону отъ этого дивнаго празднованія, но еще какъ то стараются набросить на него тѣнь. И вѣдь это тѣ, кто были когда то въ нашей Зарубежной Церкви! И знаемъ мы, какъ они высказываются объ этомъ нашемъ высокомъ духовномъ торжествѣ - говорятъ, что незаконно мы его празднуемъ! Вѣдь не нужно быть особенно свѣдущимъ въ церковной исторіи, что­бы знать, насколько фальшивы эти обвиненія, потому что вѣдь въ болѣе старыя времена, не сразу, да и то не всегда, Божій угодникъ прославлялся всей церковью... Былъ благочестивый порядокъ у насъ, дѣйствительно, въ послѣднюю пору жизни на­шей Церкви, что обычно къ прославленію Божія угодника при­влекалась вся Церковь и весь русскій народъ, чтобы сдѣлать прославленіе какъ можно велелѣпнѣе, какъ можно торжествен­нее. Но это не обязательно. Ибо были случаи болѣе древніе, ко­гда помѣстно прославлялся святой, когда какая-либо епархія, во главѣ со своимъ архипастыремъ, прославляла Божія угодни­ка, и это было законное прославленіе уже потому, что вѣдь не мы прославляемъ: славитъ Господь, и слава эта, хотя бы на отцѣ Іоаннѣ, такъ ясна и несомнѣнна! А мы только свидѣтельствуемъ о томъ, что онъ у Бога прославленъ. Не аттестата свято­сти и прославленія мы ему выдаемъ. Не прибавитъ ему ничего наше прославленіе здѣсь, а мы только свидѣтельствуемъ о свя­тости здѣсь, о святости того, кто дивно прославленъ у Бога. Холодомъ вѣетъ отъ ихъ жесткихъ словъ. Богъ имъ судья! А мы съ вами, братія, да готовимся праздновать.

Нѣсколько моментовъ отдѣляетъ насъ отъ того торжествен­наго и славнаго момента, когда зазвенитъ Зарубежная Церковь ублаженіемъ новаго Вожія Угодника. Но помни, кто бы ни былъ ты, слушающій или слушающая меня! Когда то Господь говорилъ о нѣкоторыхъ своихъ чтителяхъ: "Приближаются ко мнѣ люди эти, и устами своими они чтутъ меня, но сердце ихъ да­леко отстоитъ от меня...". Черезъ нѣсколько моментовъ всего будетъ снята эта пелена, и предъ тобой явится благолѣпный ликъ новоявленнаго великаго Божія угодника. Провѣряй же се­бя: посмотрѣть ли ты только пришелъ на торжественную служ­бу, или просто такъ, какъ-то поверхностно къ этому относясь? Провѣрь себя! Помни, когда отецъ Іоаннъ совершалъ свою исповѣдь, для него не было тайнъ, онъ, въ Богѣ живущій, видѣлъ всѣхъ, кто былъ тогда за его многотысячной исповѣдью, и прямо говорилъ, что у насъ-де не было достаточнаго покаянія. "Кай­тесь, кайтесь!" - говорилъ онъ, прямо къ нимъ обращаясь, по­казывая, что ему открыты тайны сердецъ человѣческихъ.

Помни, что, въ этотъ славный и торжественный часъ, отецъ Іоаннъ здѣсь съ нами. Не сомнѣвайся въ этомъ, и помни, что онъ видитъ всѣхъ насъ, онъ видитъ меня, онъ видитъ тебя, и знаетъ думы сердца твоего. Молись же ему отъ души. Помни, что отецъ Іоаннъ, это - наша радость, наша слава, наша бла­годать, наша русская честь. Наша Россія именно въ эти страшныя послѣднія десятилѣтія дала міру такого угодника Божія. И если, дѣйствительно, это такъ, то понимай, что далъ отецъ Іоаннъ, что онъ значитъ для насъ и чему онъ учитъ насъ - и словомъ и жизнью. Если, дѣйствительно, понимаешь это, - то­гда, конечно, и ты прославишь его отъ всей души. Отче Іоанне! радость наша, утѣшеніе наше, какъ вразумить тѣхъ, кто укло­няется отъ прославленія тебя!! Твоей любовію и молитвою по­крой всѣхъ насъ, ибо дадеся тебѣ благодать молитися за ны. Аминь.

«Православная Русь», № 22, 1964 г.
(см. также ниже)