ПИСЬМА

Въ1958 г., 12-лѣтняя православная рус­ская дѣвочка Галина, проживавшая въ мѣстечкѣ Хиславичи, бывшей Могилевской губерніи, въ 100 верстахъ къ востоку отъ Могилева, нынѣ въ Смоленской области, видѣла сонъ. Какъ бы въ какомъ-то помѣщеніи на возвышенномъ мѣстѣ стоялъ Царь-мученикъ Николай II. Одѣтъ онъ былъ въ старую русскую форму, какъ въ царской арміи, съ орденами. Былъ онъ съ бородой и русыми волосами, очень русскимъ лицомъ, и «какъ Богъ — святой». Онъ ласково смотрѣлъ на нее и сказалъ что-то хорошее, но что именно, она не помнитъ. Чувство ее было такое, что она ни­сколько не испугалась, ей было интересно, а въ сердцѣ были умиротвореніе, спокойствіе и радость. Поутру дѣвочка разсказала сонъ своей бабушкѣ, съ которой жила, «что видѣла Бога, какъ Царя», въ старой русской военной формѣ. «Откуда ты зна­ешь, что это былъ Царь? — Можно поду­мать, ты Царя въ жизни видѣла!» — спро­сила бабушка. Царя Галина въ жизни дѣйствительно никогда не видѣла, даже на фотографіяхъ, или на портретахъ, но имен­но такимъ его и представляла, думала еще раньше, и увѣрена была, что онъ именно такъ и долженъ выглядѣть. «Какъ бы вой­ны не было», — сказала бабушка. «Сейчасъ?» — спросила Галина. «Нѣтъ, на твоемъ вѣку», — отвѣтила та.

Какъ извѣстно, русскіе православные люди особо почитаютъ свят. Николая Чу­дотворца, котораго чаще именуютъ Николаемъ Угодникомъ. Нѣкоторыя старушки иныхъ святыхъ и не знаютъ, порой путая образъ Спасителя съ ликомъ свят. Николая Чудотворца. Однажды, въ пору современныхъ притѣсненій, а было это въ послѣдніе годы коммунистическаго ига, одна бого­мольная старушка во время поста молилась въ храмѣ свят. Николаю Угоднику о спасеніи Россіи. И вотъ, въ какой-то моментъ, передъ ея глазами разостлался какъ бы туманъ, въ дымкѣ котораго явились ей двое. Впереди шелъ свят. Николай Чудотворецъ и велъ за руку государя Николая Александ­ровича. Обратившись къ молящейся, свят. Николай сказалъ: «Почто просишь меня? У Россіи нынѣ есть заступникъ, его и моли!» — и, указавъ на государя, добавилъ: «Вотъ новый Николай Угодникъ, благовѣрный Царь-мученикъ, святой молитвенникъ за Россію и за русскій народъ».

Портретъ царя

Цезарь Голодный, сынъ извѣстнаго по­эта, «пѣвца революціи» Михаила Голоднаго, человѣкъ невѣрующій, крайне раціональный, разсказалъ мнѣ въ началѣ 60-хъ годовъ, что въ войну, когда ему было 14 лѣтъ, онъ съ мальчишками тушилъ на крышахъ зажигательныя бомбы. И однажды, въ одномъ изъ домовъ на чердакѣ на нихъ свалился откуда-то сверху деревянный ящикъ. Онъ съ трескомъ раскололся, и они увидѣли большой портретъ Николая II въ золоченой рамѣ. Мальчиковъ охватилъ не­понятный имъ самимъ ужасъ. Они стояли, какъ завороженные, и смотрѣли на порт­ретъ. Чего испугались они? Прикосновенія къ чему-то запрещенному, невѣроятному посреди совѣтской дѣйствительности? Тог­да вѣдь, при Сталинѣ, могли обвинить въ укрывательствѣ портрета и огромный срокъ дать. Пойди потомъ, докажи другое. Уже въ одномъ фактѣ, что они это видѣли, былъ съ точки зрѣнія власти криминалъ, наглядная антисовѣтская агитація. «Да нѣтъ же, - сказалъ Цезарь, - это былъ совсѣмъ иного рода страхъ. Въ это время уже шли похоронки, одна за другой...» - и онъ сталъ называть убитыхъ на войнѣ молодыхъ ребятъ, немного старше его, изъ его двора.

«Какая связь между войной и царскимъ портретомъ?» - спросилъ я. - «Въ томъ-то и дѣло, что здѣсь, на чердакѣ про­изошло то, что какъ молнія просвѣтило сознаніе: какъ въ какомъ-то странномъ калейдоскопѣ царь и эта война, и вся наша жизнь соединились въ одно, - сказалъ онъ. - Глядя на лицо царя я вдругъ пронзительно, отчетливо понялъ, что возмездіе существуетъ. Мы убѣжали, оставивъ на чердакѣ портретъ, и никогда не обсуждали это событіе между собой. Но то, что мнѣ тогда открылось, навсегда осталось въ душѣ».

Фотографія царя

Чудо - не только явная благодать, не только внѣшне выходящее изъ ряда событіе, это встрѣча, которая остается на всю жизнь. Это то, что на душу вліяетъ, такъ что въ душѣ что-то мѣняется навсегда. Обнажается правда, которая выше всякихъ разговоровъ и словъ, и это дается какъ оче­видность. Завѣса лжи сдернута и тайное стало явнымъ. Хотя въ совѣтскіе годы все было сдѣлано, чтобы ничто не напоминало о личности Царя, и образъ его появлялся только въ карикатурномъ видѣ, но въ жиз­ни многихъ людей онъ продолжалъ напо­минать о себѣ. Для нѣкоторыхъ достаточно было посмотрѣть на фотографіи, чтобы что-то понять.

Анна Г. разсказываетъ, что когда ей было 10 лѣтъ (это были сталинскіе годы), она впервые увидѣла фотографіи Царя и его семьи въ дореволюціонномъ журналѣ «Нива». «Лицо царя поразило меня тѣмъ, что показалось очень знакомымъ и, конеч­но, своимъ удивительнымъ благообразіемъ и благородствомъ. Это дѣйствительно настоящій царь, подумала я. Чувство благоговѣнія у меня вызвали фотографіи его же­ны и дѣтей. Я поняла, что это люди высшаго порядка, равныхъ которымъ среди тѣхъ, кто окружалъ меня, нѣтъ. Въ ихъ лицахъ было такое близкое, какъ будто они сейчасъ готовы принять участіе въ твоей жиз­ни. Съ тѣхъ поръ я никогда не восприни­мала никакой клеветы въ адресъ Царской фамиліи. И одна мысль неотступно преслѣдовала меня: какъ же такую семью можно было разстрѣлять?»

Чудо - узнаваніе. Какъ грудной ребенокъ, вырастая изъ младенчества, изо всѣхъ безчисленныхъ лицъ узнаетъ свою маму, какъ въ бракѣ узнаютъ суженаго: «Я его узнала», «Онъ меня узналъ». Это узнаваніе - большое счастье, будь то въ планѣ личной жизни, будь то въ планѣ судьбы страны. Одна женщина разсказывала, какъ она молилась въ дѣтствѣ, чтобы ей было дано узнать, что произошло въ 1917 году. Ея родители говорили ей, что все дѣло бы­ло въ томъ, что были честные большевики и нечестные. И вотъ, ей приснился подробный сонъ, въ которомъ открылась истина. Въ этомъ смыслѣ фотографія царя была, какъ сонъ. Богъ вознаграждаетъ алчущихъ и жаждущихъ правды, и Богъ не любитъ тѣхъ, кто прячется отъ правды, обманывая себя. («Не надо, не надо намъ этого знать» - со страхомъ говорятъ они). А на желаніе правды, Высшее существо, высшій міръ от­зывается, идетъ навстрѣчу.

Душа изначально все знаетъ, потому что по природѣ - христіанка, просто не все сразу происходитъ. Въ сталинское вре­мя одна дѣвочка-третьеклассница въ Москвѣ позвала свою подругу къ себѣ до­мой, какъ бы приглашая ее къ тайному и запретному: «Идемъ, я тебѣ что-то пока­жу». У нея было спрятано изображеніе Спа­сителя: иллюстрація изъ Библіи Дорэ. «Я увидѣла, - разсказывала черезъ много лѣтъ гостья этой дѣвочки, - что-то очень знакомое, то, что всегда знала, и что надо было только вспомнить. "Кто Онъ?" - спросила я ее. "Онъ чисто русскій", - увѣрено отвѣтила дѣвочка». И въ этомъ наивномъ отвѣтѣ было на самомъ дѣлѣ высшее богословіе: въ каждомъ человѣкѣ и каждомъ народѣ подлинно только то, что принадлежитъ Христу.

Развѣ не созвученъ этотъ разсказъ съ тѣмъ, что произошло съ фотографіей ца­ря? Когда я бесѣдовалъ съ Анной Г. по по­воду ея воспоминанія, она сказала: «Я не очень фотографіи воспринимаю, а здѣсь, это лицо дѣйствительно меня поразило. Оно и значительное, оно и сердечное. Вид­но было, что человѣкъ поставленъ Богомъ быть царемъ и что онъ всѣмъ нуженъ. И отмѣченность особая святости была у него. Я не смѣла произнести тогда этого слова, но чувствовала именно такъ. Во всякомъ случаѣ это сыграла роль въ моемъ непріятіи совѣтизма, а потомъ помогло мнѣ многое понять на пути къ вѣрѣ».

Я слушалъ ее и думалъ, что какъ бы кто ни смотрѣлъ на царя, никому невозможно отрицать, что лицо его всегда исполнено подлинной значительности. А также о томъ, что икона царя въ Зарубежной Церк­ви - по существу просто фотографія съ нимбомъ, и нѣкоторыя фотографіи Царственныхъ мучениковъ воспринимаются какъ иконы. Не случайно во многихъ православныхъ домахъ они висятъ вмѣстѣ съ иконами.

Другія чудеса, явленныя въ последнее время

Елена Д., разсказывала, что супружест­во ее было долгое время безплоднымъ. Она обращалась къ разнымъ врачамъ, и врачи ничѣмъ не могли ее обнадежить. Особенно часто она молилась Царственнымъ мученикамъ, потому что, помимо того, что она всегда ихъ почитала, она помнила о чудес­но дарованномъ имъ Богомъ наслѣдникѣ, послѣ многихъ лѣтъ супружества. Однаж­ды во снѣ, она увидѣла государя въ цвѣтущемъ яблоневомъ саду, и онъ, съ сіяющимъ лицомъ, среди этого цвѣтущаго са­да, протянулъ ей спѣлое яблоко, говоря слова утѣшенія, которыя она не запомнила, но совершенно ясно поняла, проснувшись, что у нея родится ребенокъ. Сейчасъ у нея уже двое дѣтей. Анна Ш., наканунѣ большихъ испытаній и пріобщенія къ Церкви, видѣла во снѣ, какъ стоитъ она на берегу рѣки, въ которую должна войти. «Я боя­лась идти въ эту рѣку, но вдругъ вижу, какъ идутъ по ней царь Николай Александровичъ, царица и ихъ дѣти. Они зовутъ меня, я вступаю въ воду и мнѣ хорошо идти съ ними. Оттого, что они рядомъ, все преоб­ражается. Мы идемъ черезъ очень чистую воду, очень ароматную, теплую, какъ воздухъ, по которой плаваютъ бѣлыя лепестки цвѣтовъ, вода - какъ будто не вода, какъ южный воздухъ, и мнѣ легко и радость, какъ на Пасху».

Собралъ прот. А. Шаргуновъ

«Православная Русь», № 11, 1996 г.